Правительство представило общественности рейтинг 500 лучших российских школ. Предполагается, что теперь наконец появились всеобщие и максимально прозрачные критерии оценки — и что родители, вооруженные рейтингом, смогут выбрать для детей лучшие школы страны.

При оценке работы школ учитывались баллы, полученные выпускниками школы на ЕГЭ в 2011–2013 годах, и количество призеров и победителей Всероссийской олимпиады школьников.

ЕГЭ и Всероссийская олимпиада — это очень простые и понятные критерии. Рейтинг показывает, в каких школах России обучение дает высокие результаты, выражаемые в цифрах. Цифры — это не только престиж, но и деньги. Это и деньги для школ, которые могут претендовать на государственную поддержку, и родительские деньги: высокие баллы по ЕГЭ и победы на олимпиадах означают поступление в топовые вузы на бюджетные места, что позволяет семье избежать непосильных (часто) трат на обучение.

Некоторые проблемы с критериями стали видны сразу. Например, оказалось, что лучшая школа — большая школа. Ведь рейтинг учитывает не процент высокобалльников и олимпиадников от общего числа выпускников, а их количество. Школа, которая выпускает один класс в год, даже при высоких показателях почти неизбежно проиграет выпускающей десять классов. Просто потому, что даже 10% стобалльников и олимпиадников от 200 выпускников — это больше, чем 90% от 20.

У составителей рейтинга на это есть простой ответ: оценивается общий «вклад школы в образовательное пространство России». Остальные могут равняться на лидеров. Хотите считаться лучшими — превосходно, займитесь поточным производством чемпионов, победителей и рекордсменов.

Большинство школ, занимающих топовые позиции в рейтингах, — это именно школы, растящие чемпионов. Это своего рода большой спорт, в котором все команды друг с другом знакомы. Родители детей-олимпиадников, много лет участвующих в соревнованиях, пофамильно знают и ближайших конкурентов своих детей, и школы, откуда эти дети вышли.

Правительство мечтает о том, что все школы будут перенимать опыт лидеров и брать с них пример, а то и пожелают перейти под их мудрое руководство. А все родители захотят отдать детей в лучшие школы, а школы станут драться за каждого ученика и принимать каждого, невзирая на способности: ведь по новому закону о подушевом финансировании — чем больше у тебя учеников, тем больше денег. Умеешь выращивать пятьдесят стобалльников или победителей математических олимпиад в год — возьми теперь пятьсот человек, получи на них кучу денег и вырасти пятьсот стобалльников.

Но победителя математической олимпиады или стобалльника, как и чемпиона по баскетболу, можно вырастить не из каждого ребенка. Не каждому ребенку это нужно. Не каждая семья готова играть в эти игры.

Да и опыт выращивания чемпионов у разных школ очень разный: в одних вводят индивидуальные учебные планы и создают разноуровневые потоки по предметам, другие жестко выдавливают всех, кто не дает высокого результата, и оставляют только лучших. Рейтинг не учитывает даже, есть ли в самых результативных школах отбор и отсев.

Современная российская политика в области образования исходит из того, что для серьезных проблем с качеством обучения существуют простые экономические решения: скажем, присоединить школы похуже к топовым, учеников станет больше, денег тоже, руководство отличное — вперед, растите чемпионов!

Если школа умеет растить, допустим, прекрасных физиков — дадим ей под начало школу искусств, школу для глухих, школу для детей с девиантным поведением — и пусть теперь все учатся в хорошей школе на сплошные пятерки. Глухим инклюзия, физикам приобщение к культуре, музыкантам повышение успеваемости по естественным и точным наукам, девиантным социализация — и всем счастье. На практике школа, которая умеет растить прекрасных физиков, постепенно оставит у себя только тех, кто мало-мальски способен к физике, выдавит всех остальных и будет учить оставшихся, жалуясь, что набрали кого попало, и давая средние результаты.

Рейтинг учитывает результаты. Это важно и нужно, это полезно, но «лучшая школа» — это не всегда школа, которая нацелена на результат, выраженный в баллах и наградах. В некоторых странах при оценке работы школ учитываются не только баллы единого экзамена, но и то, с кем она работает: какому проценту учеников нужна дополнительная учебная помощь, для какого — язык обучения неродной, сколько процентов получают бесплатное питание (то есть принадлежат к семьям с низким доходом), сколько — из неблагополучных семей.

Школы могут ставить перед собой разные цели: выравнивание отстающих, или гармоничное развитие личности, или воспитание художественно, а не академически, одаренных детей. Но если рейтинг школ предполагает, что вознаграждаться будут только результаты ЕГЭ, последствия предсказуемы.

Оценка работы школы и региона исключительно по результатам ЕГЭ и олимпиад создает ситуацию, при которой в высоких результатах оказываются заинтересованы не только дети и родители, но и школы, и районы, и города, и регионы. А это значит, что ставки все возрастают, что результаты нужны любой ценой — и что махинации с этими результатами совершенно неизбежны.

И, наконец, все это не имеет никакого отношения к реальным проблемам обыкновенных школ для обыкновенных детей.